Владимир Владимирович занимает особое положение в стране — на самой вершине — и поэтому доказать его коррупционность можно в течение минут с абсолютной достоверностью. Приведём три доказательства, каждого из которых в отдельности полностью достаточно.
Систематические эффекты. Известно, что тысячи российских и московских чиновников купили дома на южном побережьи Франции. Сколько стоят там дома известно, и какова зарплата чиновников известно также. В отдельности каждый из них может счастливо играть на ипподроме, жениться на гениальной бизнес-лэди, или отрыть на огороде горшок прапрабабушкиных николаевских золотых. Но когда у тысяч чиновников появляется собственность, в СОТНИ раз превышающая их годовой доход, объяснение может быть только одно. Глава государства, который сознательно игнорирует это, является покровителем, крышевателем и соучастником процесса.
Резонансные дела, например, дело Магнитского. В этом деле сгорали целые машины документов, скоропостижно умирали все свидетели, и становились миллионерами даже рядовые следователи. Но для наших целей в этом не надо даже разбираться. Важно только, что в итоге у РФ было украдены сотни миллионов долларов — это никем не отрицается. Вывести такую сумму из страны невозможно незаметно без участия ЦБ и высшего финансового начальства, то есть тропинка бегства денег известна и была одобрена наверху. И тем не менее, когда Путина спросили, что он знает о деле, он предпочёл ответить, что не в курсе. А мог бы и вопроса не расслышать, но это не помогает. На его уровне такое незнание равносильно признанию вины — либо прямому участию в деле, либо крышеванию его. О таком деле Президент не просто должен знать всё, а сделать так, чтобы каждая деталь стала известна каждому в стране. Иначе, он является соучастником преступления.
Предложение Навального. Наконец, самое незначительное, но так же валящее наповал. Знаменитое предложение ограничить стоимость машин, покупаемых чиновниками на гос. средства, 2 миллионами рублей или $67,000. Это простое предложение, государственный уровень и очевидность которого были поняты с первой секунды каждому. На этот раз Путин сделал вид, что он не слышит. Да, можно притворяться глухим, слепым и глупым, но это и недостойно, и в суде не поможет. Очевидно, что маринование этого предложения равнозначно громогласному признанию — “Коррупция — мой основной метод управления Россией”. Хорошо, что Владимир Владимирович провозгласил это так громко, чётко, на всю страну.
Зачем я всё это пишу, даже друзья уже зевают. Даже савушкинцы не будут спорить. А для меня есть принципиальная разница между доказанной истиной, пусть и по фактам соучастия и крышевания, и слухами про 20 миллиардов долларов, которые скорее всего просто не правда и доказаны никогда не будут.
Этот факт имеет решающее отношение к борьбе с коррупцией. Никакая борьба не может даже обсуждаться, когда Президент является главным защитником коррупции в стране. Как только этот Глаз Тьмы отвалится, с ним вместе отвалится половина всей коррупции, а может и больше. В условиях, когда это непосредственно крышуется Кремлём, никакие кустарные усилия на местах не приведут ни к каким переменам.
Journal information